В мире насчитывается около 30 тысяч вузов, и лишь одна тысяча из них фигурирует в международных рейтингах. Среди этой тысячи неизменно присутствует Тартуский университет, а в последние годы появился и Вильнюсский. Лишь Латвия не засветилась в топе ни разу — ни одним из своих более чем 30 вузов. Может, пора, как говорит Жванецкий, «что–то в консерватории поправить»?
Лёгкий путь
Почему мы не выдерживаем конкуренцию ни с европейскими вузами, ни даже со своими ближайшими прибалтийскими соседями? Значит ли это, что наше высшее образование никуда не годится? Может быть, Латвии стоит впустить в аудитории госуниверситетов русский язык преподавания и к нам потянутся зарубежные студенты, что сразу повысит привлекательность латвийских дипломов? Или нужны глубинные реформы высшего образования, как предлагал когда–то министр образования Роберт Килис?
На самом деле хороших университетов в мире не так много, и вузы второй тысячи и далее — это уже весьма неплохой средний уровень. В первую тысячу самого популярного, Шанхайского, рейтинга входит Тартуский университет, а в последний год вошел еще и университет Вильнюса. Латвии там нет. В рейтинге Webometrics наше положение чуть лучше: в первую тысячу попали ЛУ и РТУ. Что касается европейских рейтингов, то там обычно публикуется лишь первая сотня, и наших университетов в ней нет.
А какие, собственно, показатели влияют на место вуза в рейтингах? Численность профессуры? Научные работы? Востребованность на рынке труда молодых специалистов? Есть один показатель, который тянет за собой все остальные — это уровень научных исследований, которые ведет университет. Об уровне судят по количеству и качеству публикаций, и в рейтинге учитываются только те из них, которые проходят через независимую экспертизу. Ее могут обеспечить либо конференции высокого уровня, либо международные журналы. В Латвии университетские преподаватели предпочитают более легкий путь: издают сборники при своих университетах, сами там же и публикуются, создавая иллюзию количества. Ясно, что экспертиза там далеко не независимая, и такие работы во внимание серьезный научный мир не принимает.
Язык преподавания
В Литве и Эстонии давно работают именно на этот показатель и стараются подняться над узкими корпоративными интересами. Тарту — университет, который всегда славился высоким уровнем научных исследований. Эстония вообще во всем тесно кооперируется с финнами, в науке тоже. Что мешает нам подняться над местечковыми интересами и действительно ли наше высшее образование серьезно отстает от зарубежного?
«Во–первых, проблема латвийских вузов — это ограничение языка преподавания, то есть если вы хотите изучать какие–то предметы на английском языке, то здесь это сделать невозможно, за исключением отдельных учебных заведений, — считает экс–министр образования и профессор Рижской Стокгольмской высшей школы экономики Роберт Килис. — В большинстве же образование можно получить только на латышском, и в частном секторе — на русском. Значит, если вы хотите учиться на английском — вы должны уезжать.
Во–вторых, предложение специальностей на латвийском образовательном рынке у´же, чем можно найти в Европе или в мире. Например, если вы хотите глубоко изучать психологию и нейрофизиологию или не просто ветеринарную медицину, а нейрофизиологию животных, то, конечно, вам придется уезжать в другую страну. В–третьих, есть, конечно, соображения качества, особенно по гуманитарному спектру: социология, философия, зарубежная литература, языки. И последнее — сама методика обучения. Здесь мы видим довольно серьезные различия в национальных традициях. В англосаксонской или скандинавской традиции довольно большое значение имеет автономность студента, его мотивация работать самостоятельно, искать информацию и т. д. — его никто не контролирует в процессе учебы».
Всё дело в непонимании
В 2014 году Латвийский университет стал единственным вузом нашей страны, который попал в рейтинг лучших вузов мира, составленный британской компанией QS World University Rankings.
В этом учебном году сразу три отечественных вуза: Латвийский университет, Рижский технический университет и Рижский университет им. Страдыня вошли в Top 100 QS University Rankings: Emerging Europeand Central Asia (Развивающаяся Европа и Центральная Азия) 2014/15.
Однако Латвийский университет существенно отстал не только от лидеров, но и от ведущих вузов Эстонии и Литвы. Авторы исследования поместили ЛУ на места от 701–го и ниже — это как минимум на 150 мест ниже, чем Вильнюсский университет, и на 200 мест ниже, чем Таллинский технический университет. Лидером в странах Балтии в очередной раз стал Тартуский университет, который занял 379–е место в мире.
«Меня на самом деле это очень огорчает, и я даже возражаю против того, что мы где–то внизу, — говорит бывший ректор ЛУ Марцис Аузиньш. — Это абсолютное непонимание данного рейтинга. Рейтинг квалифицирует порядка двадцати тысяч вузов. И попасть в этот рейтинг — значит попасть в 3–4% лучших вузов мира. Для меня это значит, что нас очень высоко оценили, мы попали в три процента лучших мировых университетов. Да, Массачусетский технологический институт впереди нас, но чтобы понять, почему он впереди, достаточно заглянуть в его бюджет. Я сам работал какое–то время в Калифорнийском университете в Беркли (27–е место в рейтинге), так вот бюджет Беркли и Стэнфорда (7–е место) больше, чем бюджет всей Латвии.
Понятно, что еще какое–то время нам будет сложно с ними конкурировать, понятно, что они будут впереди нас. Поэтому то, что мы попали в 800 лучших вузов мира — это абсолютно хороший результат. Более того, мы находимся в этом рейтинге уже второй год подряд. К сожалению, ни один другой вуз Латвии в эти рейтинги не попал. Да, Тарту выше нас, он в двух процентах лучших вузов мира, тогда как мы — в трех. Но на это можно смотреть по–другому: оба университета попали в Клуб лучших вузов мира. Кто–то трехсотый, кто–то семисотый, но всего в мире двадцать тысяч вузов, и QS публикует список лучших из них».
Исторический имидж
«На место в рейтинге влияет мировая известность вуза, а не то, как он оценивается в рамках своей страны, — поясняет Юрис Закис, ректор Высшей школы социальных технологий, бывший ректор ЛУ. — Здесь важны признание и исторический имидж. Ясно, что Тартуский университет обязательно должен присутствовать, так же как и Вильнюсский. А Латвийский университет только в третьем ряду после этих знаменитых старинных вузов. Латвийским высшим школам, чтобы подняться в данном рейтинге, нужно показать себя в мировом масштабе, участвовать в различных научных мероприятиях. Это вопрос узнаваемости, а не каких–то отдельных показателей.
Кстати, поскольку мы преподаем на латышском языке, мы находимся на первом месте, так как ни в одном другом вузе этого не делается. Также и российские вузы, преподающие на русском языке, не могут сравниться с англоязычными университетами. Огромное значение имеет язык. А зачем нам что–то делать, чтобы повысить свой рейтинг в глазах мировой общественности? Нам рейтинг нужен для того, чтобы госбюджет деньги выделил. И поэтому мы должны быть хорошими в своей стране, перед своим народом. Возможность привлечь иностранных студентов — это ерунда, потому что наши физики никогда не будут лучше физиков Франции или Англии. Мы можем себя показать только своей спецификой, набором языков (латышский, русский, английский) или своей культурой. Но никак не классическими науками — известные вузы всегда будут выше нас. Это зависит от масштаба страны: какое финансирование у нас на одного студента или профессора, а какое там! В Литве и Эстонии тоже плохое финансирование, но исторически они добились того, что стоят выше нас.
Причина в том, что они не такие националисты, как Латвийский университет. ЛУ — национальный университет, а Тартуский и Вильнюсский исторически не национальные университеты. В Тартуском изначально преподавали на немецком и русском языке, а эстонский язык появился только в 1919 году. А у нас с самого начала был принцип, что преподавание в ЛУ будет только на латышском языке. Даже основатель Латвийского университета знаменитый химик Пауль Вальден, сбежал, сказав: «Я химию не буду преподавать на таком языке, потому что латышской химии нет. Есть только немецкая и русская химия».
Иждивенцы государства
«Я считаю, что все дело в отсутствии у Министерства образования вообще любой стратегии высшего образования, поскольку государственные университеты, в том числе и ЛУ, являются иждивенцами государства, выделяющего деньги по требованию ректоров, которые, в свою очередь, абсолютно не отвечают за качество и уровень образования, — считает Борис Куров, председатель правления RSEBAA. — Например, экономический факультет ЛУ не участвует ни в каких процессах международной аккредитации. Это совершенно оторванные от практики преподаватели. Мой однокурсник преподает в ЛУ международный бизнес, хотя сам никогда в жизни не участвовал в международном бизнесе. Отсюда нет никаких международных связей с другими вузами, нет образования на английском языке. Откуда же возьмется качество, если все базируется на преподавателях, которые когда–то читали политэкономию социализма или научный коммунизм? А в то же время Тартуский университет кормит весь город. Он не только не берет у государства ни копейки, а сам вкладывает в Тарту свои деньги, поскольку занимается высокой наукой, имеет большое количество иностранных студентов и преподавателей. И все это на расстоянии всего 200 км от нас».
Вот в чём вопрос!
Однако все рассуждения бесполезны, когда вопрос замыкается на деньгах. Эксперты Всемирного банка в своем исследовании указали, что недостаточное государственное финансирование снижает качество и доступность высшего образования и исследовательской деятельности в Латвии. Нехватка средств для высшего образования компенсируется за счет платного обучения и средств из структурных фондов ЕС, но они не используются для развития и инноваций. Государственное финансирование выделяется по принципу «всем понемногу», что не способствует эффективности и росту конкуренции в системе образования.
Ректоры ссылаются на нехватку госфинансирования отрасли, которое на протяжении многих лет остается фактически без изменений, так же, как и распределение бюджетных мест по учебным заведениям. «Денег хватает только на поддержание жизнеспособности вузов», — рассказывает Антон Кищенко, бывший ректор Turība, а ныне заместитель ректора Рижского технического университета по бизнесу и инновациям.
По мнению ректоров частных вузов, которые могут рассчитывать только на собственные силы, латвийские государственные вузы «подсели» на финансовую иглу. «Зачем идти вперед и совершенствоваться, если определенное количество бюджетных мест тебе обеспечено? — задает резонный вопрос председатель сената Балтийской международной академии Станислав Бука. — Немало бюджетных мест получают, в свою очередь, и региональные вузы. И хотя в Министерстве образования заверяют, что делается это исключительно с целью развивать регионы и готовить нужных народному хозяйству специалистов на местах, вопрос это, скорее, политический.
«Если частный вуз фактически не способен развивать науку и внедрять научные достижения в производство, — констатирует Антон Кищенко, — то государственный вуз все–таки имеет финансирование для развития науки, но практически не получает материальной поддержки от государства для внедрения результатов науки в производство. А этот процесс очень дорогой и рискованный, потому что тот продукт, который создали ученые, еще весьма далек от инновации, которую можно запустить в производство. И если не финансировать команду, которая занимается внедрением этих продуктов, разработкой прототипов, тестированием и полной апробацией, то невозможно на основе научных разработок создать новое предприятие. Но для этого финансирования из госбюджета практически нет, кроме денег Европейской комиссии, которых на данный момент также нет, так как идет период планирования, и когда он закончится и как эти деньги будут распределяться, пока неизвестно. А то, что денег для разработки продуктов и их внедрения в производство катастрофически не хватает — это факт.
Мы должны перейти на другой вид мышления: вуз не только передает знания в учебном процессе, но и создает эти знания. Поэтому очень важны исследования и научная деятельность, так же как и третий этап — внедрение научных разработок, чтобы те специалисты, которых мы готовим, были способны внедрять изобретения наших ученых и создавать новые предприятия. А этот третий этап остался только в виде лозунгов, что вуз должен не только обучать студентов, но и развивать народное хозяйство, создавая рабочие места и новые предприятия. Нужно — а за чей счет? Притом что новых продуктов научной деятельности и идей, которые долго разрабатывали наши ученые, у нас достаточно. Разработка всегда заканчивалась или публикацией, или заявкой на патент — и все. На внедрение в производство финансирования не было».
Но, например, в той же Литве государство вообще не выделяет вузам определенного количества бюджетных мест, а дает студенту «ваучер», который он относит в выбранный им вуз. Да и финансирование отрасли там гораздо скромнее, а преподаватели вузов даже завидуют размеру зарплат своих латвийских коллег. А между тем Вильнюсский университет сумел занять свое место в почетном рейтинге, о котором Латвии остается только мечтать…
Татьяна МАЖАН
Avots: Вести Сегодня, № 35 (232). - С. 4-5
